Эту необычную историю я узнала от жительницы Бугуруслана, пожелавшей остаться неизвестной для читателей газеты. Поэтому назовём её, скажем, Ниной Дмитриевной…
Откровения женщины настолько впечатлили меня, что вызвали ассоциации с рассказом Куприна «Чудесный доктор» — «истинным происшествием», случайно услышанным писателем и облечённым им в литературную форму…
Не погрешу против истины, если скажу: каждый из нас знаком с этим маленьким шедевром с детства. Ну кто не вчитывался в магические строки о загадочном старичке — «небольшого роста, в тёплой шапке, меховом пальто и высоких калошах», который чудесным образом изменил жизнь обедневших Мерцаловых, загнанных обстоятельствами в угол, а точнее, в подвал с «закоптелыми, плачущими от сырости стенами»…
В рассказе Нины Дмитриевны не будет ни будоражущей воображение витрины гастрономического магазина с «красными крупными яблоками и апельсинами, с нежно золотящимися мандаринами и сочными окороками с толстым слоем розоватого сала»; ни выразительных образов чумазых мальчишек, «проливающих горькие слёзы в закоптелый чугунок с пустым борщом» — оставим это профессиональным литераторам…
Но исповедь землячки — тоже «истинное происшествие», и не прошлого века, а наших дней, а потому не менее трогательное и волнующее.
***
Вот что рассказала мне Нина Дмитриевна:
— Так повелось, что в послеобеденное время, с двух до трёх часов, мы с подругой в любую погоду гуляем в центре города. В тот день было особенно холодно и морозно… И вдруг встречаем в Ленинском саду парня лет тридцати, можно сказать, совсем раздетого — в одной олимпийке и резиновых кедах! У меня сердце захолонуло от жалости…
Вернувшись домой, стала звонить сестре, а та — своим знакомым: не осталось ли у кого после детей подходящей одежды 48-го размера? Но, как нарочно, у всех были девочки.
Тогда я решила выкроить из своей скромной пенсии небольшую сумму — рублей 500-700, чтобы купить дешёвую курточку, и пошла в магазин узнать, что к чему…
Меня встретил стоявший за прилавком мужчина средних лет (как потом выяснилось, это был Сухроп Умедов). Я — к нему. Сбивчиво объясняю, в чём дело, и спрашиваю: нельзя ли подобрать недорогую куртку для молодого человека, может быть, даже с небольшим фабричным браком, но — по моим деньгам?
Сухроп внимательно выслушал и спокойно сказал:
— А Вы приведите его сюда…
Через день я снова встретила своего знакомого незнакомца, но уже — на рынке и придержала его за локоть:
— Подожди минуточку, давай поговорим. Я хочу купить тебе куртку.
На что парень стал отнекиваться: да зачем, да не надо!
А потом чистосердечно признался:
— Вы знаете, мне просто неудобно…
Тут уж я чуть не расплакалась:
— Сынок, не переживай, об этом никто не узнает — только ты да я…
Он согласился и послушно пошёл за мной. Было заметно, что парень немного не в себе, но рассуждал адекватно. Рассказал, что у них сгорел дом, жить негде, маму определили в социальное учреждение, но он туда идти не захотел и остался пока у друга.
… В магазине, казалось, нас уже ждали. Сухроп достал утеплённое трико и предложил примерить — оно пришлось впору. Затем принёс куртку с капюшоном — и снова угадал с размером. Осмотрел «покупателя» с головы до ног, задержав взгляд на обуви. Парень заметил это и смутился:
— Да у меня есть, видите?
И потопал для убедительности резиновыми кедами…
Сухроп отошёл вглубь помещения, а через минуту вернулся с замечательными зимними сапогами. Не забыл и про тёплые носки, которые оказались очень кстати.
Одел-обул он нашего парня, тот стоит — нарядный, красивый, как куклёнок. Глаза — сияющие, счастливые, а на губах — лучезарная улыбка…
— Сколько я Вам должна? — пряча волнение, обращаюсь к Сухропу.
— Нисколько, апа, да хранит Вас Аллах…
А потом сказал парнишке на прощанье:
— Брат, если тебе будет очень тяжело — заходи, я тебе всегда помогу!
Тут уж я не выдержала и дала волю слезам: сколько доброты, бескорыстия и милосердия в этом отзывчивом на чужую боль человеке!
… В дальнейшем я несколько раз видела своего «куклёнка» со стороны, но подойти не решалась, чтобы не смущать. Однако решила при случае угостить его вкусненьким и стала брать на прогулку то сало, то пирожки… Но застенчивый парень, словно почуяв что-то, перестал показываться мне на глаза…
Людмила Павлова